сонха смотрит на себя в зеркало и видит себя настоящего — у настоящего сонхва глаза смотрят в душу, тогда как улыбается он совершенно спокойно. настоящий сонхва смотрит в душу и не выбраться оттуда никак — затянет с собой, утянет на дно, веревку сожмет на твоей шее петлей; у настоящего сонхва где-то на заднем фоне работа, отчеты, ненужные связи с ненужными людьми — все для того, чтобы счет прибавился, чтобы все было идеально. у него, наверное, окр, потому что у него все всегда в идеальной чистоте. он проверяет несколько раз на дню все поверхности, не допускает никого до своего тела, закрывает глаза и ночью сдается демонам.
у настоящего сонхва веревки находятся в самом лучшем состоянии — он следит за ними так, словно это его дети. у настоящего сонхва глаза горят лишь тогда, когда в его руках находится податливое тело — он связывает, он смотрит в глаза, он улыбается и крепко обнимает после. у сонхва еще ни разу не было дропов, у сонхва все получается — идеально; уена это бесит так, что ему хочется сбежать каждый раз, но он зависим.
уен приходит в клуб совершенно случайно — его затаскивают, чтобы развеять. не самое лучшее место, но он сразу же вызывается добровольце, когда предлагают. он сам идет, сам стягивает рубашку и улыбается так светло, но с хитринкой в глазах, что всем пора бы отойти подальше. он встречается с сонхва всего на несколько мгновений взглядом и пропадает; веревки ложатся идеально, стягивают кожу. уен чувствует возбуждение, уен чувствует, как ему это нравится — от этого хочется сбежать так далеко, как только можно. уену бы остановить это все, но он позволяет обвязывать себя.
дома уен читает о шибари, читает о том, что называется бдсм — ему говорят, что оно может быть не связано, но уен качает головой. все, о чем он хочет думать после того, что случилось — о руках сонхва, которые касаются его кожи. о веревках, что стягивают. ему нравится передавать добровольно власть; они видятся постоянно, они сталкиваются взглядами в клубах на вечеринках, а потом уен оказывается на одной с ним работе. все выглядит так сопливо, что ему хочется блевать — внутри закипает адреналин.
они не спят — они трахаются жестко, каждый раз после того, как уен снова хмыкает и подставляется под обвязку. сонхва нравиться видеть, как уену срывает крышу, а уену нравится эта власть. это то, чего он всегда хотел. то, что ему всегда недоставало. то, ради чего хотелось снова встретиться, пока все не обрывается в прекрасный момент.
уен пропускает то, что он начинает влюбляться.
сонхва, кажется, тоже.
и это пугает обоих.
